Стыль
Холодно. Скорее всего, одежда уже покрылась ледяной коркой. А что под ней, даже не хочется представлять, но воображение без спроса рисует неутешительную картину. Синюшные пятна в местах, которым пришлось хуже всего. Там уже поражены все ткани. Во всю идёт некроз. Прогноз негативный. Возможна ампутация конечностей.
Чуть подальше кожа либо покрыта красными волдырями, либо просто мертвенно-бледная. Эти места ещё можно спасти, но необходима экстренная помощь врачей, а мне она не светит.
Хотя, судя по тому, что я ещё способен формулировать мысли, всё может быть и не так плохо. Зависит от того, сколько времени я провёл на открытом холоде. Но такой информацией я не владею.
Хочется спать. Нельзя! Это билет в один конец. Надо о чём-то думать! Как назло, память отказывается подбрасывать мне что-то новое. Значит, следует сосредоточится на текущей ситуации. А она очень простая: я замерзаю. Представляю своё тело, как поле боя. Картина получается забавной. Один маленький организм против целой вселенной и её законов физики.
– Генерал мозг, наши разведчики-рецепторы фиксируют снижение температуры! Какие будут приказания? – До главнокомандующего доходят первые сигналы опасности.
– Отставить панику! У нас есть чёткий регламент для таких ситуаций. Майор Гипоталамус! Привести мышцы в тонус, повысить метаболизм. Попробуем поддать жару. И доведите информацию до тех, кто отвечает за высшим функции. Возможно, нам поможет дополнительный слой термоизоляции.
Не проходит и минуты, как приказы приведены в исполнение. Мышцы начинают непроизвольно сокращаться. Задействуются избыточные запасы. Запущен процесс обогрева. Но этого мало.
– Товарищ генерал, от высших ответа не поступает. Температура продолжает снижаться, – рапортует периферия.
– Нехорошо, но пока терпимо, – бубнит мозг. – Майор Гипоталамус! Свяжитесь с капитаном Надпочечником! Вам обоим поставлена боевая задача по выработке норадреналина и адреналина. Сузить сосуды, усилить кровоток!
Майор с капитаном немедленно приступают к выполнению. Кожа на открытых местах краснеет. На короткое время ситуация стабилизируется.
– Генерал! Мы продолжаем терять тепло! Количество поражённых участков растёт. От высших нет никакой помощи.
– Майор Гипофиз! Собери своих и отправь туда группу эндорфинов и ещё кого-нибудь. Пусть взбодрятся уже!
Тело ощутимо потряхивает, но от высших функций нет никакой реакции.
– Гипоталамус! У нас нет времени на церемонии. Отступаем. Снизить теплопроводность внешних границ. Усилить защиту тканей!
Кожа бледнеет и становится твёрдой. Тело несёт первые потери в виде её отмерших чешуек.
– Генерал! Количество сообщений от рецепторов резко упало. Но есть данные... – докладчик запнулся.
– Да говори же, вирус тебя задери! – негодует Мозг.
– Есть данные, что более глубокие рубежи обороны тоже подвергаются нападению.
– Где?
– На самых уязвимых участках: пальцы, уши, нос... Тонус сосудов падает. Есть угроза дальнейшего продвижения противника.
– Чёрт с ними! Сосредоточить все средства на обороне жизненно важных органов.
– Кстати, о них. Тут к вам полковник Почка.
– Давай его сюда! – нервно отвечает Мозг.
Почка выглядит утомлённым, но на вид пока цел:
– Генерал, у нас тут избыточное давление кровяной жидкости. Разрешите, сбросить?
– Какой сбросить?! Ты с ума сошёл? Мы же увеличим зону поражения! Хотя... К чёрту! От высших всё равно никакого толку! Так хоть ты ещё поработаешь. Валяй!
Под телом образуется небольшая лужа. В тех местах, где влага соприкасается с кожей образуются новые бреши в обороне. Так продолжается какое-то время. Донесений становится всё меньше. Майоры докладывают об исчерпании всех возможных ресурсов борьбы. Враг неумолимо продвигается к центру.
Полковники Желудок и Кишечник на связь даже не выходили. О существовании братьев Лёгких периодически напоминают только сотрясающие тело спазмы кашля.
– Генерал, мы полностью потеряли все конечности, процесс необратим, – докладывает кто-то. Или Мозгу только это кажется. Он очень устал и готов сдаться.
Последним приходит генерал-майор Сердце:
– Я сократил снабжение всех органов почти до минимума. Остался только ты, – невесело говорит он.
– Как они?
– Ещё можно вернуть к нормальным функциям, но от нас это уже не зависит. Прости, друг, – вздыхает Сердце. – Я тоже хочу отдохнуть. Переведу ритм на минимум. Авось, повезёт.
– Спасибо за службу, – сухо отвечает Мозг. – Вольно!
Оба пожимают друг другу руки и погружаются на дно глубокого колодца гипотермии, из которого их может вытащить только божественное вмешательство реанимации. Так Генерал Мороз одерживает очередную победу. Ничто не может устоять перед мощью природы.
Яркая картина сражения сменяется грустными мыслями. С Русом, вероятно, произошло именно так, хотя я едва помню, кто это. Постараюсь исправить это.
***
Со Стасом мы встретились уже через полчаса после его звонка.
– Кому ещё звонил? – пренебрегая приветствием, спросил я.
– Матери. Та обзвонила других родственников. Глухо.
– Соседи?
– Пока ни к кому не ходили, – пожал плечами Стас.
– Может, он к бабе пошёл? – выдвинул я новое предположение.
– К какой? С Линкой он расстался. А о других я не слышал. Ты же знаешь, Рус, о своих амурных похождениях всем подряд болтает.
– Тоже верно. – Я немного помолчал, – На пары пойдем?
Стас в ответ только покачал головой.
– И я не хочу. Тогда давай к соседям. Да и знакомых в соцсетях поспрашиваем, пока ехать будем.
День пролетел быстро. Опрос возможных свидетелей ничего не дал. Рус будто сквозь землю провалился. Никаких следов. Как и в том лесу.
К вечеру уже половина города знала о происшествии. По пабликам и чатам поползли фотографии пропавшего. На них был изображён невысокий, полноватый молодой человек с широким лицом, рано начавший лысеть. От себя мы добавили ещё и детальное описание того, во что был одет наш друг. Благо, в этом списке была одна заметная деталь: ярко-оранжевая шапка. Как утверждал Рус, её ему привезли аж из самой Голландии. Есть, у них там какой-то праздник, когда все наряжаются исключительно в оранжевое – цвет королевский семьи. А Рус уже лет десять болел за их сборную по футболу на крупных международных турнирах.
Вернулся домой я только в половине двенадцатого и от нечего делать снова принялся рассматривать глаза снеговика. На этот раз свечение в камнях мне показалось зловещим. Будто кто-то смотрел на меня из глубины с нескрываемой злобой и ненавистью. По коже побежали мурашки, но я не мог оторвать взгляд от этих камней.
В реальность меня вернул только звук входящего сообщения. Я вздрогнул и, отбросив чёртовы безделушки, посмотрел на имя отправителя. Какая-то девушка из квартала, где жил Рус, прислала фото. Я открыл его без особого любопытства.
– Э-а-а. – Единственная реакция, которую продемонстрировало моё сознание. Хотя нет. Вру. Ещё меня прошиб озноб. То ли от накатившей внезапно волны холода, то ли от увиденного.
На фото я безошибочно узнал голландскую шапку Руса. Она всё так же исправно выполняла свою функцию по защите головы. Только вот это была голова до боли знакомого снеговика.
1. Холодрыга