Приговор
– Встать! Страшный Суд идёт!
Что? Какой суд? Куда идёт? И, собственно, где я? Много вопросов, но на всякий случай решаю подчинится. Украдкой оглядываюсь. Просторное помещение заполнено людьми. В основном мужчинами среднего возраста. Правда, среди них замечаю и других существ: упирающийся головой в потолок тролль, сверкающий взглядом человекоподобный робот, у которого на плечах сидят кот и ворона.
Не успеваю рассмотреть всех, как дверь распахивается и в зал входит человек настолько омерзительной внешности, что её невозможно описать. Он занимает место за высокой кафедрой.
– Действительно страшный, – шепчет кто-то.
– Говорят, он из черновиков самого Лавкрафта, – отвечает ему другой.
– Тишина в зале! – громко говорит вошедший. – Защита на месте?
– Аполлон здесь. – Ослепительной красоты юноша делает шаг вперёд и поклоном приветствует судью.
– Обвинители?
– Мы здесь! – отзываются из зала несколько человек.
– Подсудимый?
– Куда ж я денусь? – усмехается немолодой джентльмен.
– Отлично. Тогда давайте быстрее с этим закончим. А то развелось писателей нынче. Слушается дело «Герои против автора» за номером 2057--888...
– Требую замены номера дела! Судья куплен! Слишком много любимых цифр автора! – кричит один из обвинителей.
– Протестую! – вмешивается Аполлон. – К сути дела это не имеет отношения.
– Согласен, – отмахивается Страшный суд. – Переходите к сути обвинений. Только по очереди!
Первым берёт слово парень в полицейской форме:
– Он заставил меня застрелиться.
– Вы – изначально отрицательный персонаж. Для читателя – ваша смерть как хэппи-энд, – тут же парирует Аполлон.
– Но...
– Принято, – соглашается суд.
Следом встаёт измождённый мужчина с дыркой от пули во лбу:
– Он моментально меня состарил, а потом вероломно убил, – тихо говорит он. – А убийцы должны попадать в ад. Так ведь?
Страшный суд сморщил своё омерзительное лицо так, что оно стало ещё более неописуемым:
– Ваше требование вне моей юрисдикции. Ад и рай – это к реальным преступлениям. Мы тут занимаемся другими вещами. Иск отклонён. Дальше.
Вперёд выходят несколько человек. Стараюсь повнимательнее их рассмотреть, но не могу сфокусировать взгляд: фигуры будто расплываются.
– У нас общая претензия. Автор не дал нам ни имён, ни внешности.
Понимаю, что тоже не могу вспомнить, как меня зовут. Хотя некоторые детали жизни помню.
– Может, потому что он писал про нас по субботам?
– Для сюжета это было неважно, да и писал я про вас с бодуна, – вяло оправдывается Автор.
– Это не оправдание, – отрезал Страшный суд. – Будет подшито к делу. Ещё что-то?
Аполлон на этот раз молчит.
– Он бросил мою историю, – раздаётся голос следующего оратора.
– А вот это уже серьёзно. Призраков неупокоенных персонажей плодить строго запрещается, – грозно говорит суд. – Добавим к этому ещё неуважение к читателю.
– Но он бросил её в самом начале! – возражает Аполлон.
– Закон есть закон! Это всё?
Из-за спин уже выступивших появляется ещё один человек. Внешне он – чистая копия подсудимого:
– Я полностью списан с Автора, вплоть до мелких деталей.
– Но это не запрещено! – возмущается его прототип.
– Не запрещено, но считается моветоном, – замечает Страшный суд. – Довольно. Защите есть, что сказать?
– Да, – вступает в дело Аполлон, – прошу заслушать моих свидетелей.
С другой стороны зала выходят несколько человек. Вместе с ними и тролль с живностью.
– Давайте быстрее, меня другие дела ждут, – раздражённо бросает суд.
– Автор, единственный раз взявшись за фэнтези, довольно точно меня изобразил. И помог избавиться от одиночества! – тролль, оказавшийся троллихой, выступает первым. – Выражаю благодарность!
– Мне дали сыграть в футбол с самим Бесковым! – подхватывает какой-то подросток.
– Прошу заметить, что тот текст был написан на социально значимую тему и имел успех у читателей, – вставляет Аполлон.
– Я, мяу, смог побывать сразу в нескольких мирах автора, и это, мяу, осталось незамеченным для читателей, – мурлычет кот.
– Неоднозначно, но допустим. – устало бормочет Страшный суд.
– Автор сделал меня главным героем произведения, раскопав в архивах, – чётко докладывает человек в форме морского офицера.
– То есть, внёс вклад в сохранение исторической памяти. О том событии мало кто слышал, – добавляет Аполлон.
– Так. Мне всё ясно, – прерывает их выступление суд. – Нейтральным и лицам из сюжетов с открытым финалом есть что добавить? – он смотрит прямо мне в глаза.
Задумываюсь. Помотало меня, конечно, знатно, да и имени мне не дали, но в целом своими приключениями я доволен. Жив остался. Цели достиг. Мир интересный.
Отрицательно мотаю головой. Замечаю, что те, кто рядом со мной, делают то же самое. Логично, Мы же плод одного разума.
– Тогда всем встать! Страшный суд оглашает приговор. Подсудимый Автор приговаривается к мягкому забвению!
– Что это значит? – Подсудимый вопросительно смотрит на Аполлона.
– Стандартный приговор для большинства интернет-писателей. Твоё поколение будет о тебе помнить. Может, кто-то из следующего поколения твоей семьи. А потом всё твоё наследие канет в Лету.
– Но ты же защитник! Неужели нельзя было как-то на него повлиять?
– Я и повлиял. Многих приговаривают к моментальному забвению. Носители с их творчеством приходят в негодность. Произведения сразу же забываются.
Страшный суд бьёт возникшим из ниоткуда молотком прямо по кафедре:
– Заседание объявляется закрытым. Подсудимого передать в суд общей инстанции. Персонажам вернуться в их миры. Точка.
Зал суда растворяется прямо на глазах. Я возвращаюсь в свой мир. Домой. Спасибо Автору, что он у меня есть.